Как много в звуке шшшш от сбывшегося.
Стокгольм оказался тем, что надо было, не меньше. Может даже больше. Только там очень сложно просыпаться и просто засыпать.
- I bet they didn't want you to go because they were afraid you'd get married here.
После такой фразы начинаешь верить в существование общечеловеческого разума.
Путешествия в одиночестве - это невероятно, почти идеальная свобода, когда ты выходишь на очередной gatan, наугад выбираешь поворот и далее по Толкину. Только,ясно, без орков. Хотя почти из каждого сувенирного магазина на тебя таращатся тролли, лоси или викинги.
Стокгольм - это тихо, размеренно, лениво, немного одиноко и печально. Много воды и мостов, острова и камни, руны, узкие улицы Гамла Стана. Это чайки, лебеди, потрясающее местное пиво и глегг, абсолютно неперевариваемый с т.з. фонетики язык и милые люди. Это королевский дворец в конце улицы, навязчивая идея Карлаплана, памятники, кажущиеся очень древними, снова вода-вода-вода и набережные, салюты в новогоднюю ночь, самая узкая улица чуть шире размаха плеч и какое-то прорывающееся через солнечное сплетение тепло, когда вы не сразу умудряетесь найти друг друга на пустой набережной под главной елкой города.
Не могу расставить в нужном порядке слова и знаки препинания, путаюсь во времени и в ощущениях.
Стокгольм оказался тем, что надо было, не меньше. Может даже больше. Только там очень сложно просыпаться и просто засыпать.
- I bet they didn't want you to go because they were afraid you'd get married here.
После такой фразы начинаешь верить в существование общечеловеческого разума.
Путешествия в одиночестве - это невероятно, почти идеальная свобода, когда ты выходишь на очередной gatan, наугад выбираешь поворот и далее по Толкину. Только,ясно, без орков. Хотя почти из каждого сувенирного магазина на тебя таращатся тролли, лоси или викинги.
Стокгольм - это тихо, размеренно, лениво, немного одиноко и печально. Много воды и мостов, острова и камни, руны, узкие улицы Гамла Стана. Это чайки, лебеди, потрясающее местное пиво и глегг, абсолютно неперевариваемый с т.з. фонетики язык и милые люди. Это королевский дворец в конце улицы, навязчивая идея Карлаплана, памятники, кажущиеся очень древними, снова вода-вода-вода и набережные, салюты в новогоднюю ночь, самая узкая улица чуть шире размаха плеч и какое-то прорывающееся через солнечное сплетение тепло, когда вы не сразу умудряетесь найти друг друга на пустой набережной под главной елкой города.
Не могу расставить в нужном порядке слова и знаки препинания, путаюсь во времени и в ощущениях.